Микробы 21 века

В последнее время тревожные вести приходят из Юго-Восточной Азии – там гибнут люди от каких-то совершенно новых эпидемий. Еще недавно это была «атипичная пневмония» в Китае, а в последние дни мировые информационные агентства сообщают, что во Вьетнаме и Таиланде косит людей какой-то «птичий грипп».

О том, с какими новыми инфекциями нам, возможно, предстоит еще встретиться, сегодня расскажут нашим читателям заместитель директора по научной работе НИИ микробиологии и эпидемиологии им. Пастера д.м.н. А.Ж. Василенко и заведующий лабораторией зооантропонозных (т.е. общих для человека и животных) инфекций д.м.н. Н.К. Токаревич.

-Создается впечатление, что сегодня человек так же беззащитен перед каким-нибудь «птичьим гриппом», как и 500 лет назад перед чумой. Откуда же на нашу голову свалились эти новые микробы?

-А.Василенко: А кто вам сказал, что они – «новые»? И что они только сейчас откуда-то «свалились»? На самом деле они давно живут рядом с нами. Считается, что современной науке известно всего лишь от 1% до 3% микроорганизмов, населяющих нашу планету. Соответственно от 97% до 99% обитателей невидимого простым глазом мира нам неизвестны в том смысле, что мы еще не научались их распознавать.

Поэтому «появление» каждого нового возбудителя скорее означает, что мы просто научились проводить диагностику. Возможно, что какой-то возбудитель давно циркулировал среди животных, но только сейчас он вырвался из животного мира и пожаловал в гости к человеку.

Другая теория связана с тем, что вирусы подвержены мутациям. Не исключено, что в результате такой мутации давно известный вирус приобрел новые свойства и стал опасен для человека.

-Ваш ответ звучит довольно успокоительно – в том смысле, что так было и так будет, и, значит, ничего экстраординарного не произошло. Но отчего же сейчас такая паника?

-А.Василенко: Что-то неизвестное всегда пугает на первых порах. Когда в Азии появились первые сотни и даже тысячи случаев «атипичной пневмонии» тогда никто в точности еще не знал, как это заболевание передается и значит насколько оно опасно. К тому же не знали еще и как его лечить.

В этих условиях и китайские власти, и наш Госсанэпиднадзор приняли совершенно правильное решение – поставить тотальный заслон и перекрыть все границы. Конечно, это создает много неудобств. В период первой волны «атипичной пневмонии» врачи из приграничных центров санэпиднадзора сбились с ног – на каждый пограничный пункт надо было поставить своих специалистов и специальное оборудование. Все это требовало и огромных денег и людских ресурсов, но тогда все эти меры были вполне оправданы.

А сегодня, когда, после некоторого перерыва, в Китае вновь появились случаи атипичной пневмонии, в наших эпидемиологических службах не наблюдается никакого ажиотажа, и Минздрав пока не планирует никаких чрезвычайных мер – идет обычная работа, лишь в режиме некоторой настороженности. И это тоже правильно. Потому что расширились наши знания об этом явлении и это позволяет обойтись без излишней перестраховки.

- А какие еще неприятные встречи ждут человечество в недалеком будущем?

-А.Василенко: Эпидемиологи прогнозируют такую ситуацию в первые десятилетия ХХI века.

Во-первых, вполне вероятно к нам пожалуют в гости наши старые знакомые – те самые болезни, победу над которыми уже успели отпраздновать (в науке это называется «активация старых инфекций»). Так, в мае 2003 года в США была зарегистрирована вспышка «оспы обезьян» – заразилось около 50 человек. Некоторые из исследователей считают, что «оспа обезьян» – это как раз вариант натуральной оспы, которая, если верить ВОЗ уже побеждена на планете.

-То есть оспа ушла в джунгли, где много диких обезьян, отсиделась там, а теперь возвращается?

-А.Василенко: Это одна из точек зрения. Я, признаюсь, вообще достаточно скептично отношусь к утверждению, что натуральная оспа побеждена. Потому что вполне жизнеспособный вирус оспы был выделен из мумий, пролежавших в своих гробницах более 2 тысяч лет. Кроме того, он способен сохраняться в зоне вечной мерзлоты исключительно долгое время. А человечество уже поспешило объявить о своей полной и окончательной победе только потому, что это заболевание не регистрировалось всего каких-то 20 лет.

Но это далеко не единственный пример. Так, в 70-е годы во многих странах была прекращена массовая вакцинация детей против таких заболеваний, как коклюш, дифтерия и корь, поскольку решили, что мы уже сломали хребет этим детским болезням. Ну и что же в итоге? В 1975-1980 годы коклюш неожиданно объявился в Японии, им заболели десятки тысяч детей, а в 1993-1996 годах другая неожиданная гостья – дифтерия посетила Россию, и у нас заболевание охватило более ста тысяч детей. А корь решила в 2000-2002 годы прогуляться в Латинскую Америку и побывала в Гаити, Венесуэле и Колумбии.

- Со «старыми знакомыми» - понятно, их забывать не следует. А что еще новенького приготовила для нас матушка-природа?

- А.Василенко: Существует большая вероятность и появления новых инфекций. При этом надо учитывать, что их «новизна», как мы уже говорили, достаточно условная.

И пока нельзя сказать, что в борьбе с микробом человек одерживает верх. Так, считается, что за последние 30 лет мы победили (т.е. ликвидировали или научились управлять ими) 6-8 инфекций, таких как оспа, корь, полиомелит, дифтерия, краснуха, паротит и брюшной тиф. Впрочем, я уже упоминал, чего стоят некоторые такие «победы».

А за этот же период появилось более тридцати новых инфекционных болезней! То есть в среднем, по одной в год. Причем, среди них такие, которые уже успели посеять панику в общественном сознании. Так, в 1972-1977 годах было выявлено 9 новых прежде неизвестных науке возбудителей, и среди них «вирус Эбола», названный так по имени реки в Африке, где была зарегистрирована первая вспышка. Более 90 % заболевших тогда погибли.

В следующее десятилетие, с 1981 по 1989 годы, человечество близко познакомилось с 15 новыми инфекциями, и среди них ВИЧ-инфекция, гепатиты Е и С, на счету которых уже сотни тысяч и даже миллионы жертв.

Следующее десятилетие ознаменовалось открытием еще 14 новых возбудителей, среди которых достаточно назвать «прионы» – с ними связана эпидемия «коровьего бешенства», охватившая Англию в 90-е годы. Но заболевание, которое они вызывают - энцефалопатия, как выяснилось, опасно и для человека, приводит к поражению головного мозга и нервной системы.

Так что пока баланс поражений и побед не в пользу человека.

И, наконец, третья группа факторов риска связана с миграцией известных возбудителей на новые территории. В качестве примера можно привести вспышку «лихорадки Западного Нила», которая в 1999 году имела место на территории США, хотя прежде эта болезнь там никогда не регистрировалась. В итоге заболевание охватило 4 тысяч человек, из которых около 250 закончилось смертельным исходом.

-Н.Токаревич: А, кроме того, не следует во всем винить одних микробов. Предпосылки для новых эпидемий создает сам человек.

-А.Василенко: Согласен с вами, в мире вообще все взаимосвязано между собой. В XX веке процесс урбанизации стал глобальным, повсеместно на планете стали расти города, в том числе и в тех местах, где прежде никогда не было человеческих поселений. Это означает, что человек вступает в контакт с новыми возбудителями и, значит, угроза эпидемии увеличивается.

Второй, общий для всего фактор – очень резко усилилась миграция населения по всему миру. Деловые поездки, массовый туризм охватили все континенты. Такое перемешивание коллективов всегда приводит и к перемешиванию возбудителей инфекции. Поэтому мы вполне можем ждать к себе возбудителей заразных болезней, например, из самых глухих дебрей Африки или болот Юго-Восточной Азии.

- Н.Токаревич: Да, еще 100-150 лет назад население планеты, в основном, проживало еще в сельской местности и миграция между населенными пунктами была минимальная. И если люди жили на территории, где в течение многих десятилетий существовали очаги природно-очаговых инфекций, то они могли постоянно заражаться небольшими дозами возбудителей этих болезней, что приводило к естественной иммунизации населения. Миграция большого количества людей на эти территории для их хозяйственного освоения нередко приводили к тому, что среди приезжих возникали групповые заболевания, например, клещевым энцефалитом, причём течение болезни было более тяжёлым, чем у местных жителей.

Сейчас же мир кардинально изменился, и самое главное – меняется сам характер взаимоотношений человека и природы. И сегодня к нам могут пожаловать незваные, но довольно бесцеремонные и опасные гости, даже и не из джунглей Африки, а буквально с приусадебного участка.

Например, когда вокруг Петербурга началось бурное строительство так называемых «садоводств», люди стали заселять те места, где жили клещи. И клещи нашли другой способ пропитания – в их рационе появился человек. Клещи стали нападать на людей так же, как раньше нападали на грызунов.

-Таким образом, благодаря урбанизации клещ стал “людоедом”?

-Н.Токаревич: Во всяком случае, он совершенно не против такого дополнения своей “кормовой базы”. У человека и кожа потоньше, и масса побольше. Но стоит ли в этом винить одного только клеща? Ведь человек сам перешел его границу, вторгся, так сказать, на чужую территорию, на которой клещи обитали в течение многих тысяч лет, и при этом не принял необходимых мер безопасности.

А в результате появляются болезни, которые прежде были несвойственны городскому населению. Это, в частности, болезнь Лайма и эрлихиозы – новые и довольно тяжелые болезни, о которых население пока еще мало что знает, но в ближайшем будущем, уверяю вас, эти названия будут на слуху. Все они передаются клещами.

Но словно ему этого недостаточно, человек еще и заботливо прокладывает все новые пути для инфекции к своему жилищу. Мы часто видим, как строители роют открытую канаву, кладут туда трубы и таким образом подводят к новому дому инженерные коммуникации. Но в этих канавах тут же поселяются крысы и мыши и таким образом получается, что строители помимо инженерных сетей проложили к дому пути, по которым возбудителям легче попасть прямо в жильё людей.

-Я понял, что человечество, само роет себе яму, точнее канаву. А как обстоят дела в России? Чем наша страна готова ответить на вызов, брошенный микробом?

-А.Василенко: На эпидемическую ситуацию большое влияние имеют социальные факторы. А у нас сейчас усиливается социальное расслоение общества и увеличивается число тех, кто живет за чертой бедности.

Прежде в нашей стране, может быть, жили и не очень богато, но, по крайней мере, всем хватало на достойное питание. А нынче значительная часть населения страдает от авитаминоза из-за того, что не может полноценно питаться. Одним словом, на одной каше долго не протянешь. Та же самая картина, кстати, и во всем мире. Там увеличивается бедность и элементарное недоедание. А это самая благоприятная среда для роста инфекционных заболеваний. Кроме того, невероятно возросло количество стрессовых ситуаций (причем во всех социальных слоях!) – это также снижает устойчивость организма человека к инфекциям.

Имеется и еще один фактор, характерный уже в основном для нашей страны, да еще, пожалуй, некоторых стран «третьего мира». Суть его в том, что вся наша система здравоохранения и санэпидемслужба тоже страдают “дистрофией”, поскольку сидят на голодном бюджетном пайке.

До тех пор пока наш профессор будет получать, целых 3 тысячи полновесных российских рублей, то работать в нашей сфере в подавляющем большинстве останутся только фанатики от медицины. На фанатизме одиночек можно протянуть какое-то время, так же как и голодному на одном хлебе с водой, но будущего при таком подходе у российской микробиологии нет. А это может многократно усилить в нашей стране риск эпидемий в ХХI веке.

- Простите, но какая тут связь – деньги и инфекции? Микроб, насколько мне известно, взяток не берет, и откупиться от него невозможно.

- А.Василенко: Подобные заблуждения еще простительны журналистам, но вся беда в том, что их, похоже, разделяют и те, кто распоряжаются нашими финансами.

Я приведу вам простой пример. Есть инфекции, которые называются «вакциноуправляемые», то есть требуется заранее вакцинировать население, и тогда при любой вспышке потери будут минимальные. Но вакцинировать нужно огромное количество людей. Например, в 70-е годы прерывали вспышку натуральной оспы в Москве, тогда за очень короткий срок вакцина была введена нескольким миллионам человек.

Но я честно скажу, что сегодня такое просто невозможно. Мы сейчас не в состоянии даже всех медицинских работников, которые имеют контакт с больными, проиммунизировать от гепатита «В».

Или другой пример. До института Пастера я занимался аналогичными проблемами в одном из научных учреждений Вооруженных Сил. И я вспоминаю, как в середине 90-х годов составлялся так называемый календарь прививок, т.е. перечень тех вакцин, которые требуется вводить военнослужащим и сроки их введения. Когда же само руководство утвердило календарь прививок, то мы с изумлением обнаружили, что там нет вакцины против гриппа. Как же так – инфекция, от которой армия получает наибольший ущерб, а ее не включили в список? А нам в Москве отвечают – как раз на нее то денег и не хватило.

- Но ведь сейчас исповедуется принцип – имеет право на существование только то, что приносит прибыль. А какой, извините, навар с ваших бацилл?

-Н.Токаревич: И здесь вы ошибаетесь. Но, к сожалению, у нас ухитряются зарезать курицу как раз за мгновение до того, как она готовилась снести золотое яйцо.

Другими словами, у нас останавливают финансирование даже тех разработок, которые выводили нашу науку на самые передовые рубежи. Причем нередко это делается даже тогда, когда до победы остается один шаг.

Приходилось вам когда-нибудь слышать о такой заразной болезни, как Ку-лихорадка? Ее название вряд ли что-нибудь скажет широкой публике, а между тем Ку-лихорадка распространена всюду, и это тот типичный случай, когда мы просто плохо знаем, чем болеем. До 1990 года официально регистрировалось около 1000 случаев заболевания Ку-лихорадкой в год (хотя и эта цифра занижена в десятки раз). А после 1990 года в официальной статистике количество таких случаев почему-то сокращается в десятки раз до 60-70 в год. В чем причина? Ведь эта инфекция никуда не исчезла.

А все объясняется очень просто – нет денег на диагностику. Прежде необходимые препараты для постановки диагноза выпускали только два предприятия – в Москве и в Ташкенте. Сегодня это производство свернуто и только наша лаборатория в институте Пастера выпускает их, но в очень ограниченном объеме, поэтому количество специальных лабораторных исследований для определения этой инфекции у людей сократилось в последние годы более чем в 7 раз.

И такому больному зачастую сегодня ставят диагноз «пневмония» или «токсический грипп»; у людей во многих случаях инфекция после острой болезни переходит в хроническое течение. Внешне это проявляется как синдром слабости, хроническая усталость, апатия. Потом у части больных развиваются эндокардиты – болезни сердца. Через несколько лет это может привести к смерти и будет поставлен диагноз, что пациент скончался от сердечной недостаточности. И никто так и не узнает, что его можно было вылечить, что первопричиной-то была перенесенная Ку-лихорадка, и ее возбудитель все это время сидел в клетках селезенки и ждал своего часа, чтобы наброситься на сердечный клапан.

Таким образом, если хотя бы у нас не останавливали производство диагностиков, то мы спасли бы очень многих больных.

Но имеется и радикальное решение проблемы Ку-лихорадки – это создание вакцины. И Ваш покорный слуга вместе с другим участником беседы Александром Жоржевичем Василенко в составе большого коллектива, которым руководила академик РАМН И.В. Тарасевич, принимали участие в работах по созданию такой вакцины и даже был получен патент. В то время был колоссальный интерес к нашей работе за рубежом – мы намного обгоняли западные страны.

Ну и что же? А 10 лет назад нам просто обрезали финансирование, когда мы уже находились буквально в одном шаге от создания готового продукта. На завершение работ требовалось каких-то 20-30 тысяч долларов – смехотворная цифра по масштабам проблемы. И вот уже 10 лет мы не можем довести дело до конца. А тем временем умирают люди, а заболевание распространяется. Сейчас в России выявляются десятки, ну сотни случаев Ку-лихорадки, а на самом деле их тысячи, если не десятки тысяч.

- То есть, если я правильно понял, это как раз тот случай, когда наша страна вместо нефти могла бы экспортировать продукты высоких технологий – те же вакцины?

- Н.Токаревич: Разумеется. Поскольку исключительно высок потенциал нашей микробиологии. Еще не так давно я бы уверенно сказал, что по некоторым направлениям мы впереди планеты всей. Но, увы, нельзя до бесконечности только эксплуатировать научный потенциал и ничего не вкладывать взамен.

Однако повторяю, еще 10 лет назад мы обгоняли всех в создании вакцины и тогда в самых развитых странах был огромный интерес к нашим разработкам. Потому что Ку-лихорадка - это проблема не только для России, но и для всего мира. Недавно в одном солидном научном издании приводились данные, согласно которым 22 процента военнослужащих бундесвера инфицированы возбудителями Ку-лихорадки.

Я же, опираясь на наши исследования, полагаю, что на Северо-Западе России более благоприятная эпидемическая обстановка – у нас инфицировано «всего лишь» 3-5 процентов населения, но и за этой цифрой десятки тысяч человек.

-Таким образом, социальные и экономические перемены в человеческом обществе резонансом отражаются и на жизнь микробов? Как будто они –тоже полноправные участники «реформ»?

-Н.Токаревич: Все, что происходит у нас, немедленно отзывается и «у них». Но для человека это впоследствии оборачивается, как правило, самым неблагоприятным образом.

Возьмём для примера нерациональное техногенное воздействие человека на окружающую среду. Так, по данным академика РАМН И.В. Тарасевич, выбросы газоперерабатывающего комплекса, построенного в 80-е годы в Астраханской области, привели к резкому подъёму численности клещей, заражённых ранее не известными возбудителями, и, как следствие этого, к массовым заболеваниям новой инфекцией – Астраханской пятнистой лихорадкой. Другой пример– резкий подъём заболеваемости лептоспирозом в Санкт-Петербурге, который во многом обусловлен плохим санитарным состоянием города и низкой эффективностью борьбы с грызунами. Основным источником этой инфекции являются серые крысы. Они прекрасно адаптировались к условиям городской среды и используют для обитания и размножения подвалы домов, склады, канализационные сооружения и многочисленные свалки. Крысы выделяют в окружающую среду с мочой большие количества лептоспир, заражая при этом домашних собак, которые, в свою очередь, могут стать источником инфекции для людей. Сотрудники института Пастера неоднократно обращались в администрацию города с конкретными предложениями по обузданию этой инфекции. Однако, пока наши предложения остаются невостребованными. При этом в отдельные годы в Санкт-Петербурге от лептоспироза умирало до 25 % заболевших. В заключении следует признать, что социально-экономические условия нашего времени создают реальные предпосылки для расширения очагов инфекций, общих для животных и человека, и подъёма заболеваемости людей. К важнейшим из них можно отнести нерациональное изменение ландшафтов, выпас домашних животных на территориях, неблагополучных в отношении этих инфекций, отсутствие эффективного ветеринарного надзора за небольшими –частными хозяйствами. Сказанное касается не только сельских жителей, но и горожан, проживающих в летние месяцы на дачах.

Таким образом, вовсе не мир микробов порождает новые эпидемические угрозы, а сам человек своими

- А.Василенко: Человек должен помнить, что живет в очень хрупком мире, и нельзя безнаказанно нарушать природное равновесие.

Беседу вел Сергей Иванов, соб. корр. газеты «Советская Россия» (Санкт-Петербург)

Источник: pasteur-nii.spb.ru